Тихоокеанские каникулы
Это здесь называется рыбалкой!
Сунув мне в руки большую, старинного вида тяжелую сумку, Дед взял алюминиевые весла, прислоненные к стене дровяного сарая и, широко шагая, рванул в сторону берега. Еле успевал за ним, в очередной раз поражаясь его прыти.
На каменном пляже мы пошли в сторону, противоположную уже обследованной мной, и метров через двести оказались перед дверью небольшого сарайчика, прилепившегося к скале в небольшом расширении пляжа. Дед отомкнул и открыл дверь, за которой оказалась алюминиевая лодка. Дед молча указал на широкие доски и, взявшись за концы, мы вынесли их, выстелив дорожку к воде, и он положил на нее пару круглых деревянных чурбачков. Взявшись за борта, легкими усилиями покатили лодку на этих чурбачках-роликах по доскам.
Когда лодка сошла в воду, Дед шагнул к ней в своих высоких болотниках, развернул лодку и вытянул ее на берег кормой, затем вернулся в сарай и вынес оттуда мотор с надписью «Yamaha 25». Мне досталось принести бачок с топливом.
Пока Дед цеплял мотор, я закрыл сарай и забрался в лодку. Оттолкнувшись от берега и ловко воткнув уключины весел в отверстия, Дед сделал несколько мощных гребков. Лодка буквально отлетела от берега метров на двадцать. Убрав весла, Дед сложил их на дно и, взявшись за рукоятку на моторе, резко дернул. Двигатель, казалось, только и ждал этого! Мягко фыркнув синеватым дымком, он ожил и довольно заурчал. Дед сел, улыбнулся мне и показал большой палец – все прекрасно! С минуту мы сидели и слушали спокойный, солидный звук мотора.
— Ну, с Богом!- произнес дед и, переключив небольшой рычажок сбоку, добавил газ. Лодка стала легко набирать ход и вскоре уже летела, еле касаясь поверхности воды.
Прошли мимо песчаного пляжа с пещеркой и, поравнявшись с крутым обрывом довольно острого мыса, остановились метрах в ста от берега.
— Приехали! – совершенно неожиданно сказал Дед.
Я ожидал похода куда-то далеко, а он продлился всего-то минут пять. Дед взял сумку и сказал, что много ловить не будем.
— Полчасика, не более. На жарёху хорошую, да на уху поймаем и пойдем домой.
— Ага! – засмеялся я.
— Чего такого смешного нашел в моих словах, внучок?
— А разве можно вот так, запросто сказать, что мы поймаем за полчаса столько, сколько нам надо и пойдем?
— Сейчас как раз и проверим, можно или не можно, - буркнул дед и, взяв сумку, стал доставать оттуда довольно странные снасти - свинцовые грузила в форме рыбок, большущие крючки и толстенную леску. А еще - моток алой пряжи.
— А на что ловить будем, какая наживка у нас?- спросил из желания показать, что тоже что-то смыслю в рыбалке.
— А вот на это и будем, наживка нам ни к чему. Понадобится ежели, поймаем и наживку.
С этими словами Дед протянул мне снасть - привязанную к леске свинцовую рыбку с огромным крюком-тройником. Выше рыбки была еще пара здоровенных крючков на коротких поводках из такой же, в миллиметр толщиной, лески. Подав моток изоленты, Дед велел намотать на палец побольше, чтобы леской не порезаться. Я стал наматывать, но, отложив свою снасть, он велел снять намотанное и объяснил, что нужно защитить палец от пореза, а не передавливать его совсем.
— Опускай снасть до дна. Здесь метров тридцать глубина, - сказал Дед, когда я был готов.
— Опускаю… Есть, на дне.
— Приподними на полметра и с силой дергай.
Сжав леску пальцами, с силой дернул раз, другой. На третьем рывке вдруг понял, что на том конце лески кто-то есть!
— Ой, Дед, там что-то есть!
— А куда б оно делось, конечно, есть! - подмигнув, сказал дед. - Тащи, коли есть, чего сидишь-то?
Я стал выбирать леску, немедленно поняв, зачем нужна была изолента. Леска шла тяжело, и чувствовалось, как рыба ходит кругами где-то в глубине. Внезапно - снова удар и тянуть стало еще тяжелее. Сказал об этом Деду.
— Работай, работай! Ее дело садиться на крючки, а твое – тащить! – подмигнул Дед и подставил большой пластмассовый бачок ближе ко мне. Я смотрел в воду и, выбирая леску, увидел, как из глубины поднимаются три рыбины! И, что самое интересное, следом за ними поднималась целая стая других, таких же рыб, жаждущих сесть на крючки. Им не повезло - все крючки были заняты! Красивые серенькие, сантиметров по двадцать пять – тридцать длиной, они трепыхались на них. Дед сказал, что эта рыба называется окунь-терпуг.
Сбросив рыбок с крючков в бачок, снова отправил снасть в воду. Тут что-то странное случилось – снасть никак не хотела доставать до дна.
— Дед, ничего не понимаю… Грузило не тонет, дна не могу найти!
— Да рыба же там у тебя, чудак-человек. Тащи ее, а то она у тебя уже повесилась там на крючках!
Снова все три крюка оказались занятыми. Дед тоже включился в эту странную рыбалку, и минут через двадцать у нас было полно рыбы!
— Ну, что, хватит или еще чего-нибудь приловим?
Пожал плечами, уже ничему не удивляясь. Дед достал нож и маленькую дощечку. Несколько движений острейшим ножом вдоль хребтов и пара окуней превратилась в пласты рыбьей плоти. Порывшись в сумке, Дед достал снасть из такой же толстой лески, только на длинных поводках висели совсем большие, с ладонь размером, крюки. Нацепив пласты на крюки, дед опустил эту странную снасть с болтающимися языками рыбьего мяса на глубину и стал медленно приподнимать и опускать руку с леской. Минут десять мы молча делали свое дело – я таскал терпуга, а Дед водил рукой. Вдруг он крякнул, встал и начал медленно, одними пальцами выбирать леску.
— Возьми там, под веслами, багор и держи его наготове, - с натугой сказал Дед, - подашь, когда скажу.
Я смотрел туда, куда уходила леска. Вскоре там обозначилось какое-то пятно. Оно то приближалось, то уходило в сторону. Затем пятно ушло под лодку. Дед то выбирал леску, то отпускал ее…
— Багор мне! - сдавленным голосом приказал он через минуту.
В этот момент из-под лодки вывернулось что-то такое, что трудно назвать рыбой – бурое, почти коричневое пятнистое бревно длиной больше метра, с выпученными глазами и разинутой пастью, полной зубов! Дед подцепил чудище багром под жабры и, кряхтя, перевалил его в лодку!
— И как тебе, внучок, рыбалка? Уложились в отмеренное время?– улыбаясь во весь рот, спросил Дед, показывая на часы.
Слов не было! Эмоции захлестывали меня и на радостях, глядя на огромную пасть с длинными, как у собаки, зубами, сунул туда палец. Пасть немедленно захлопнулась, и прокусила кончик пальца. Я вскрикнул, а дед обеими руками сдавил голову рыбы, и она, приоткрыв пасть, отпустила мой палец, из которого обильно текла кровь.
— Высоси, как следует, кровь из пальца, чтобы не осталось рыбьего там, да вот, возьми платок, крепко затяни.
— «Да-а, - подумал,- засмеют ведь, скажи кому, что рыба покусала!»
Мы быстро добежали до нашей базы, как я назвал сарайчик, вытащили лодку и благополучно, но не без труда доставили немалый улов домой. Первый день на Тихом океане прошел совсем неплохо! Русалка, рыбалка… и это только начало, а что впереди?
В тот вечер на ужин была совершенно потрясающая уха и жареная рыба! С ухой опять случился небольшой конфуз. Когда дед стал чистить рыбу, я не мог стоять в стороне и предложил свою помощь, тут же назвав то, что уверенно знал, как делать – начистить картошки для ухи. Дед смерил меня с ног до головы взглядом полного непонимания и даже легкого пренебрежения.
— То, что ты предлагаешь, делают тогда, когда варят рыбный суп. Туда клади, что хочешь, – картошку, крупу, макароны, но делать ты это будешь в другом месте, потому как здесь варится уха! – он значительно поднял палец вверх, как бы указывая на божественнее начало этого блюда!
Слегка пристыженный, промолчал и решил от начала до конца посмотреть, как варится блюдо для небожителей. Часа через два вся рыба была почищена и разделана. Окуня Дед засолил, чтобы потом завялить, а треска предназначалась на ужин. Что это был за ужин, даже и говорить не буду – никогда такого не пробовал!
А после ужина был чудесный вечер во дворе, мы с Дедом молча сидели за любимым столиком и важно «гоняли чаи», наслаждаясь теплым воздухом, пахнувшим морем.
Переполненный впечатлениями, заснул, едва коснувшись подушки.
(Отрывок из книги
«Тихоокеанские каникулы»
Автор книги:
Виктор Фёдоров)
|