Бесплатная Библиотека Электронных Книг

Бегемот, Гегель и Маргарита

В кресле сидел Он! Ошибиться было невозможно. Высокого роста, дорогой серый костюм, заграничные в цвет костюма туфли, трость с чёрным набалдашником в виде головы пуделя, руки на набалдашнике, подбородок на руках. Не было лишь берета, но его зелёный левый глаз и огромных размеров золотой портсигар с бриллиантовым треугольником не оставляли никаких сомнений: Воланд!

Всё это я разглядел чуть позже, после столбняка, икоты и судороги в ногах.

*    *    *

– Здравствуйте, промычал я как-то глухо и неуверенно.

– Здравствуйте! Вы ведь сами этого хотели, сказал Он и приветливо улыбнулся.

«Хотеть не вредно, если знаешь, чего хочешь» подумал я, но сказать не смог – язык присох к горлу.

– Мне кажется, Вы знаете, чего хотите, и поэтому я здесь. Вас интересует логика моих поступков?

– Да!

– Конечно, дело логики – это ещё не логика дела, однако, я к Вашим услугам.

Он встал, окинул пристальным взглядом зал, и мягко произнёс:

– Зал расширим, добавим пару комнат. Вы не возражаете, если сегодня я расположусь прямо здесь?

– Нет, Мессир.

– Вот и отлично!

Пожелав друг другу «спокойной ночи», мы расстались, и я, пошатываясь, пошёл в свою спальню.

*    *    *

И вот рано утром Воланд вызвал к себе Бегемота.

Воланд:

– Согласие Михаила Афанасьевича и Маргариты Николаевны я получил. Курс обучения будет кратким. Начнём с логики.

Бегемот:

– Да, Мессир.

Воланд:

– Пригласи Гегеля. Все остальные приглашённые появятся сами в нужное время и в нужном месте. Вот список, он может быть, как сокращён, так и дополнен.

Список приглашённых

Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Иммануил Кант, Иоганн Готлиб Фихте, Фридрих Ницше, Мартин Хайдеггер, Ван Гог, Александр Пушкин, Владимир Маяковский, Уолт Уитмен, Даниил Хармс, Игорь Губерман, Евгений Евтушенко, Венедикт Ерофеев, Лев Толстой со своим Холстомером, Михаил Жванецкий, Марк Твен, Михаил Булгаков, Фёдор Достоевский и князь Мышкин, Альфред Шнитке, Николай Гоголь и Платон Кузьмич, тот самый, от которого сбежал его собственный нос, Осип Мандельштам, Эдгар По, Виктор Шендерович, Михаил Веллер и другие…

Бегемот:

– Я понял. Когда начинаем?

Воланд:

– Если МН готова, то хоть завтра. Но о встрече со всеми приглашёнными предупреди её заранее.

Бегемот:

– Слушаюсь, Мессир.

Если Вы у Воланда на лекции,
мозг ваш будет в состоянии эрекции.

В глубокой задумчивости за столом Воланд. На столе протоколы и копыто с тяжёлой золотой подковой – печать. В кресле напротив – Маргарита Николаевна, у окна – Коровьев, из-под кровати выглядывает Бегемот. Но вот глубокая задумчивость сменилась весёлым расположением духа, Воланд встал, вышел из-за стола, и обратился к Маргарите Николаевне:

– Нам всем необходима небольшая разминка мозгов, Вы не возражаете?

МН:

– Нет, Мессир!

Воланд:

– Итак, у меня в руках протокол «работы разных лет в двух томах». Том 2. стр. 91.

(Отрывок из книги
«Бегемот, Гегель и Маргарита»
Автор книги:
Станислав Пономарев)

Бегемот, Гегель и Маргарита

– Кое-что я буду излагать своими словами, а Гегель будет дополнять, и наоборот.

МН:

– Я готова.

Воланд:

– Хочу сразу предупредить. Поскольку предмет изучения труден для понимания, Вы можете задавать любые вопросы. Но всё остальное время Вы обязаны молчать.

Неизвестно откуда появившийся Гегель:

– Да! Можно вообще сказать, что обязанность воздерживаться от болтовни представляет собою существенное условие всякого образования и учения; нужно начать с того, чтобы уметь понимать мысли других и отказываться от собственных представлений.

Воланд:

– Итак, предметом науки логики является мышление и совокупность его определений.

Гегель:

– Верно! Естественной логикой называют естественный рассудок, которым человек, собственно говоря, наделён от природы, и то, как он своим рассудком пользуется. 91.р.р.л.т.2

Логика и есть наука о чистом рассудке и чистом разуме, о присущих им определениях и законах. 150. Р. Р.Л.

Воланд:

– Итак, наука логики – это знание о мышлении в его истине. А наша задача в том, чтобы уразуметь природу мышления.

Гегель:

– Необходимо, разумеется, отличать чистую мысль от объективной реальности. Тем не менее, реальность, если понимать под ней истинную действительность, присуща также и мысли. Если же под реальностью понимается только объективная реальность, то мысль имеет более высокую реальность, гораздо более высокую. Мышление, следовательно, заключает в себе некоторое содержание, а именно себя самого, автономным образом. Благодаря занятиям логикой научаются более правильно мыслить, ибо, если мы мыслим мышление о мышлении, дух достигает тем самым своей силы.

Зная природу мышления, можно уследить, когда мышление захочет дать себя ввести в заблуждение.

Мы должны быть в состоянии дать себе отчёт в действиях мышления. Благодаря этому мы приобретаем умение не давать другим сбить нас с толку. 91.р.р.л.т.2

МН глубоко задумалась, и Воланд объявил перерыв.

*    *    *

Гегель:

– Мыслить – значит, собственно говоря, постигать и выражать многообразие в единстве.

Воланд:

– Многообразное – это мир, который нас окружает, объективная реальность, противостоящая нашим чувствам и мышлению.

Гегель:

– Постигая это многообразное, мы его ощущаем, чувствуем, но ещё не мыслим. Говорят: бог есть дух и хочет, чтобы ему поклонялись в духе и истине. А ощущаемое и чувственное – с этим мы согласны – не есть духовное. Глубочайшую сущность духовного представляет собой мысль. Лишь дух может познавать дух.

А форма чувства есть низшая форма духовного содержания. Это содержание – сам бог – существует в своей истинности лишь в мышлении и как мышление. В этом смысле мысль, таким образом, есть не только лишь мысль, а представляет собой самый возвышенный и, точнее говоря, единственный способ, которым может быть постигнуто вечное и в-себе-и для-себя-сущее. 110. Энц. Т. 1

Воланд:

– Итак, мы говорим о различии между чувством, представлением и мыслью.

Гегель:

– Да! Это различие имеет решающее значение для понимания природы и видов познания. Говоря «единое», я уже говорю «многое». Я обладаю многими представлениями, во мне есть обилие мыслей, и, однако, я, невзирая на эту различённость, остаюсь единым.

Воланд:

– Но мыслящий рассудок отличается от мыслящего разума. Различие между рассудком и разумом выдвинул Кант. Остановимся на этом чуть подробнее.

Рассудок вырезает пространство

Маргарита Николаевна хотела встать с кресла, но не успела: рядом с ней уже появилась голова Берлиоза на блюде.

Воланд:

– Узнаёте?

МН кивнула в знак согласия.

Воланд:

– Рассудок делает то же самое – вырезает пространство!

Неожиданно рядом с блюдом появился какой-то человек с ножом в руках, отрезал себе ухо, и, перевязав голову полотенцем, также неожиданно исчез.

– Это Ван Гог.

Но на его месте уже стоял Даниил Иванович Хармс:

– Говорят, скоро всем бабам обрежут задницы и пустят их гулять по Володарской.

Видя недоумение МН, Воланд добавил: рассудок делает то же самое – вырезает пространство! Сказал «ухо» – отрезал ухо, сказал «нос» – отрезал нос. Другими словами, в каждый отдельный момент рассудок воспринимает какую-то определённость, но только как именно эту, одну, как существующую саму по себе. Тем самым рассудок отделяет её от всего остального и делает её самостоятельной.

(Отрывок из книги
«Бегемот, Гегель и Маргарита»
Автор книги:
Станислав Пономарев)